1
4 голосов
Табак
Написано
Amonra
,
05 февраля 2014
·
67 357 Просмотров
Курение.
Не стану обращаться к происхождению термина. Докучливый читатель найдёт его сам.
Занятие, в теперешнем его понимании, интересное, своеобразное, но губительное. Бессмысленным я его назвать не могу, поскольку в любом деянии есть смысл.
Вернусь к табачному изобилию прежних времён.
Колхозный рынок.
Там я изучал табак. В силу доходов школьника начала восьмидесятых годов прошлого столетия, посещал я это место раз в неделю. Рынок изобиловал табачной продукцией. Пытливому мальчонке необходимо было изучить ассортимент, попробовать весь спектр предлагаемой смерти. Не расстраивайтесь, я не умер ещё, а просто завязал с курением и продлил себе жизнь на… Как тогда считали: одна сигарета сокращает жизнь на пятнадцать минут. Что мне эта цифра в рамках срока, который предоставила мне жизнь? А я только начал жить! И плевать я хотел тогда на эту смешную и нелепую старость!
Ну, что ж, к рынку? Погодите. Вот всплыли в памяти кусты, где я с местным хулиганом Витькой, шести лет, курю веник. А мне пять. Витька теперь Герой России, а дорожки наши разошлись, когда он после школы стал ментом, а я хранил себя по другую сторону.
На рынке я выбирал. Помню индийский табак в виде сигарет «Мадрас». Позже я узнал, что это порт в Индии. Что ж, хоть так, да развиваемся. Сеть нынче располагает увидеть воочию предмет моего повествования. Забыл сказать, что рынок влёк меня исключительно к сигаретам с фильтром.
А без фильтра «добра» хватало: «Астра», «Прима», «Ватра», «Памир», «Шипка»… Кстати, исключительно благодаря «Шипке» я узнал о содержании вредных веществ в сигаретах. И первое вещество, в которое посвятила меня народная молва, было свинец.
Свинец я любил. Да и люблю по сей день. Этот великолепный металл, предоставивший мне право проделать массу всевозможных экспериментов над собой, удивительным звуком отражается сейчас под взмахами поисковой катушки металлодетектора. Посредством магнитной индукции я ныне услышал в наушниках всю красоту и прелесть отображаемого звука этого прекрасного металла: я слышу ровный, устойчивый звук си-бемоля. Ну, может, я хватил лишнего – не си-бемоля, а скажем, ля, но от этого его ценность не страдает! Свинец каждый раз при его обнаружении под землёй, в слое почвы, вызывает чувство радости ещё до того, как я начинаю поднимать его из земли. Свинец понятен, свинец стал мне совсем родным - это случилось ещё в детстве, когда я, влекомый невероятной силой рыболовства, плющил на дедовой наковальне грузила для удочки из лещины с поплавком из пробки от вина.
Ну что? Хотите на рынок?
Куба. Кубинский табак – это жесть! «Партагас». Попробовав раз, ну, ещё пару раз… Не, не хочу. Склоняюсь к банальной «Приме», «Астре», «Ватре», а лучше, к явскому «Памиру». Чем же лучше, спросите Вы меня? Тут уж я не стану хвастаться изысканным вкусом и передавать прелести и оттенки табака, скажу лишь, что стоило это «чудо», ну, никак не двадцать пять копеек и даже не двадцать. Знаю, среди Вас есть знатоки об этой цене. Сколько же?
А простит ли мне читатель, когда я вернусь к дедовой наковальне и си-бемолю, закравшемуся в «Шипку»? Ну, потерпите немного. Рынок ещё ждёт.
Пешком я ходил на свои рыбалки и эксперименты со свинцом. А у деда был мотоцикл. И была махорка. Я выбрал и то, и другое. Дед долго сопротивлялся, а я потрепал себе нервов. Больше из-за мотоцикла. А махорки было немеряно. Дед выращивал себе табак на огороде за домом. Сушил его на чердаке, а резал во дворе специальным станком. Станок тот, ржавый, на толстой доске, я оставил в доме после смерти деда как ненужную вещь. Надо отметить, что дед умер от рака лёгких. Упал, скрючившись от боли, на колени в сенях дома, уткнувшись лицом в места для обуви, да так и застыл навечно.
Не обидитесь, если я вместо рынка побуду немного в деревне с дедом? Дед был мне не родным. Отчим моего отца. Но это был полноценный дед, мой дед Валентин. По случаю, мою маму зовут Валентиной, а иногда Валентиной Николаевной. Она ветеран труда! У неё и справка есть. Но это шутка. У неё есть целая медаль!
Ну, вот мы с дедом на лавке возле дома под лиственницей, которую посадил дед, сидим курим. Что же нам покурить? Достанем из серебряного портсигара «Астры», да засунем её в мундштук. Помню я два-три мундштука. А вместе с ними и пионерский лагерь. Каким боком, скажете Вы, дед, мундштук и пионерский лагерь создают аккорд в этюде «курение»? А вот послушайте.
Любили меня поставить в детстве командиром. В лагерях. И год за годом тянул я эту ношу, негодную мне, тянул, а в крайний раз и отказался, но никто не поверил. В лагерях я курил. А командиру это негоже, тем более ребёнку. Без фильтра в лагерях не курили. Как правило, на весь лагерь находилось пять-шесть человек, которые регулярно уединялись, чтобы посвятить своё время куреню. Именно от того времени я веду отсчёт посвящению своего времени курению. Тогда это было ярко выражено. Позже, время как бы и не уделяется, куришь между делом, в ожидании чаще, или так… Но я настаиваю на том, что курению уделяется время жизни!
Как-то застукали курильщиков, да вынесли на совет дружины. А я курил с ними, но был в совете дружины, который должен был их осудить. И я осудил. Единогласно, иначе было нельзя. Говорят, что есть места, где человек с готовностью мог бы провалиться сквозь землю, а я вот знаю это место.
Курили в лагерях «Космос», «Столичные», ну, и болгарский табак. Что же, вернёмся к рынку? Но так мы можем потерять деда с его мундштуками. Что ж, если Вы настаиваете, давайте прогуляемся на рынок, только деда не потеряйте, хорошо?
Рынок. Толкучка. Два шкета, один с усиками, да ещё моложе меня: «Дайте пачку «Мальборо», «Вегу», «Стюардессу», «Опал» и «Ядран». И бегом оттуда. В соседнем дворе, ну, Вы их знаете, проходит дегустация. Болгарский табак признан неплохим, но всё же… Гродненский «Космос» затмевает всё! Позже, его стали делать в одной из южных союзных республик, но это было совсем не то. Я, конечно, хочу выругаться в этой характеристике, но не стану, а изысканный читатель поймёт меня. В ту же тему впихну сигареты «Карабах» и корейскую «птичку», которую можно было курить беспрерывно, поскольку никотина в ней не было.
Ну, вот и дед! Побрившийся электробритвой. Что же нам покурить? Давайте махорки? Рвём газету, закручиваем «козью ногу». Что за термин? Да ладно, дым идёт – и то хорошо. Дым ядрёный, и я впервые, сидя на лавке, могу рассуждать о табаке и даже оперировать островом свободы с его «Партагасом». Но дед любит больше «Астру» или «Приму», которую мы везли ему в деревню. Сначала родители покупали, а потом и я – затаривался в палатках на автовокзале у церкви, да вёз деду его смерть. За это дед любил меня. За это он и отдал мне свой мотоцикл «Минск», на котором я совершал путешествия, где исследовал папиросы «Север».
Не возражаете, если вернусь в пионерлагерь? Там была библиотека. Так сложилось, что все мои бабки и деды были учителями, кроме того деда, что сидит на лавке. Ну, и привили мне библиотеки. Какой же мир открывался мне! Книга стала моей спутницей на всю жизнь! Я влюблялся в книги! Я был готов книги красть и крал их! Не то чтобы крал. Украл одну книгу, где нашёл информацию о том, что насекомых для гербария, или как там это называют, можно убивать при помощи никотиновой смолы из мундштука. Теперь улавливаете, как дед, рынок и лагерь сплетаются воедино?
Не могу забыть сигареты «Старт». Они стоили рубль тридцать против семидесяти копеек в разы лучшего «Космоса» или его наилучшей альтернативы «Родопи». Кто-то тогда решил срубить бабла, а это было непросто, и выдал в розничную сеть этот свой «Старт».
Ну что, на рынок? Или давайте, лучше в Москву! Там мы покупаем «Герцеговину флор», «Золотое руно» и «Яву» по сорок копеек. «Руно» ароматизировано вишней, а «Герцеговину», говорят, курил сам Сталин. Когда московские припасы кончались, я курил «Ватру», а про «Памир» явский я уже говорил. Ну, что, не вспомнили цену? Кажется, копеек шестнадцать…
Молодость… Сколько сил, энергии и здоровья дано человеку! И с каким усердием я плевать хотел на всё это. Нет, я, конечно, занимался спортом – лёгкой атлетикой, был лучшим в своей группе в клубе «Машзавода», да только, что греха таить, ушёл, сбежал на рыбалку с милым дымком, убившим моего деда.
Я не зря настаивал на времени, отдаваемом курению. Главная проблема, с которой я столкнулся, бросив курить, это избыток времени, возникший в результате. Может, у Вас будет по-другому, я не возражаю, но я настаиваю – бросайте курить! Знаете, увидел недавно фотку, где сигарета и пуля лежат рядом, а внизу написано: «Разная скорость, но цель одна». Не убивайте себя, пожалуйста! Мне без Вас будет очень плохо! Сейчас иней покрыл ветки деревьев и за окном чарующий, наконец-то, зимний пейзаж…
5. 02. 14. 9:17
Не стану обращаться к происхождению термина. Докучливый читатель найдёт его сам.
Занятие, в теперешнем его понимании, интересное, своеобразное, но губительное. Бессмысленным я его назвать не могу, поскольку в любом деянии есть смысл.
Вернусь к табачному изобилию прежних времён.
Колхозный рынок.
Там я изучал табак. В силу доходов школьника начала восьмидесятых годов прошлого столетия, посещал я это место раз в неделю. Рынок изобиловал табачной продукцией. Пытливому мальчонке необходимо было изучить ассортимент, попробовать весь спектр предлагаемой смерти. Не расстраивайтесь, я не умер ещё, а просто завязал с курением и продлил себе жизнь на… Как тогда считали: одна сигарета сокращает жизнь на пятнадцать минут. Что мне эта цифра в рамках срока, который предоставила мне жизнь? А я только начал жить! И плевать я хотел тогда на эту смешную и нелепую старость!
Ну, что ж, к рынку? Погодите. Вот всплыли в памяти кусты, где я с местным хулиганом Витькой, шести лет, курю веник. А мне пять. Витька теперь Герой России, а дорожки наши разошлись, когда он после школы стал ментом, а я хранил себя по другую сторону.
На рынке я выбирал. Помню индийский табак в виде сигарет «Мадрас». Позже я узнал, что это порт в Индии. Что ж, хоть так, да развиваемся. Сеть нынче располагает увидеть воочию предмет моего повествования. Забыл сказать, что рынок влёк меня исключительно к сигаретам с фильтром.
А без фильтра «добра» хватало: «Астра», «Прима», «Ватра», «Памир», «Шипка»… Кстати, исключительно благодаря «Шипке» я узнал о содержании вредных веществ в сигаретах. И первое вещество, в которое посвятила меня народная молва, было свинец.
Свинец я любил. Да и люблю по сей день. Этот великолепный металл, предоставивший мне право проделать массу всевозможных экспериментов над собой, удивительным звуком отражается сейчас под взмахами поисковой катушки металлодетектора. Посредством магнитной индукции я ныне услышал в наушниках всю красоту и прелесть отображаемого звука этого прекрасного металла: я слышу ровный, устойчивый звук си-бемоля. Ну, может, я хватил лишнего – не си-бемоля, а скажем, ля, но от этого его ценность не страдает! Свинец каждый раз при его обнаружении под землёй, в слое почвы, вызывает чувство радости ещё до того, как я начинаю поднимать его из земли. Свинец понятен, свинец стал мне совсем родным - это случилось ещё в детстве, когда я, влекомый невероятной силой рыболовства, плющил на дедовой наковальне грузила для удочки из лещины с поплавком из пробки от вина.
Ну что? Хотите на рынок?
Куба. Кубинский табак – это жесть! «Партагас». Попробовав раз, ну, ещё пару раз… Не, не хочу. Склоняюсь к банальной «Приме», «Астре», «Ватре», а лучше, к явскому «Памиру». Чем же лучше, спросите Вы меня? Тут уж я не стану хвастаться изысканным вкусом и передавать прелести и оттенки табака, скажу лишь, что стоило это «чудо», ну, никак не двадцать пять копеек и даже не двадцать. Знаю, среди Вас есть знатоки об этой цене. Сколько же?
А простит ли мне читатель, когда я вернусь к дедовой наковальне и си-бемолю, закравшемуся в «Шипку»? Ну, потерпите немного. Рынок ещё ждёт.
Пешком я ходил на свои рыбалки и эксперименты со свинцом. А у деда был мотоцикл. И была махорка. Я выбрал и то, и другое. Дед долго сопротивлялся, а я потрепал себе нервов. Больше из-за мотоцикла. А махорки было немеряно. Дед выращивал себе табак на огороде за домом. Сушил его на чердаке, а резал во дворе специальным станком. Станок тот, ржавый, на толстой доске, я оставил в доме после смерти деда как ненужную вещь. Надо отметить, что дед умер от рака лёгких. Упал, скрючившись от боли, на колени в сенях дома, уткнувшись лицом в места для обуви, да так и застыл навечно.
Не обидитесь, если я вместо рынка побуду немного в деревне с дедом? Дед был мне не родным. Отчим моего отца. Но это был полноценный дед, мой дед Валентин. По случаю, мою маму зовут Валентиной, а иногда Валентиной Николаевной. Она ветеран труда! У неё и справка есть. Но это шутка. У неё есть целая медаль!
Ну, вот мы с дедом на лавке возле дома под лиственницей, которую посадил дед, сидим курим. Что же нам покурить? Достанем из серебряного портсигара «Астры», да засунем её в мундштук. Помню я два-три мундштука. А вместе с ними и пионерский лагерь. Каким боком, скажете Вы, дед, мундштук и пионерский лагерь создают аккорд в этюде «курение»? А вот послушайте.
Любили меня поставить в детстве командиром. В лагерях. И год за годом тянул я эту ношу, негодную мне, тянул, а в крайний раз и отказался, но никто не поверил. В лагерях я курил. А командиру это негоже, тем более ребёнку. Без фильтра в лагерях не курили. Как правило, на весь лагерь находилось пять-шесть человек, которые регулярно уединялись, чтобы посвятить своё время куреню. Именно от того времени я веду отсчёт посвящению своего времени курению. Тогда это было ярко выражено. Позже, время как бы и не уделяется, куришь между делом, в ожидании чаще, или так… Но я настаиваю на том, что курению уделяется время жизни!
Как-то застукали курильщиков, да вынесли на совет дружины. А я курил с ними, но был в совете дружины, который должен был их осудить. И я осудил. Единогласно, иначе было нельзя. Говорят, что есть места, где человек с готовностью мог бы провалиться сквозь землю, а я вот знаю это место.
Курили в лагерях «Космос», «Столичные», ну, и болгарский табак. Что же, вернёмся к рынку? Но так мы можем потерять деда с его мундштуками. Что ж, если Вы настаиваете, давайте прогуляемся на рынок, только деда не потеряйте, хорошо?
Рынок. Толкучка. Два шкета, один с усиками, да ещё моложе меня: «Дайте пачку «Мальборо», «Вегу», «Стюардессу», «Опал» и «Ядран». И бегом оттуда. В соседнем дворе, ну, Вы их знаете, проходит дегустация. Болгарский табак признан неплохим, но всё же… Гродненский «Космос» затмевает всё! Позже, его стали делать в одной из южных союзных республик, но это было совсем не то. Я, конечно, хочу выругаться в этой характеристике, но не стану, а изысканный читатель поймёт меня. В ту же тему впихну сигареты «Карабах» и корейскую «птичку», которую можно было курить беспрерывно, поскольку никотина в ней не было.
Ну, вот и дед! Побрившийся электробритвой. Что же нам покурить? Давайте махорки? Рвём газету, закручиваем «козью ногу». Что за термин? Да ладно, дым идёт – и то хорошо. Дым ядрёный, и я впервые, сидя на лавке, могу рассуждать о табаке и даже оперировать островом свободы с его «Партагасом». Но дед любит больше «Астру» или «Приму», которую мы везли ему в деревню. Сначала родители покупали, а потом и я – затаривался в палатках на автовокзале у церкви, да вёз деду его смерть. За это дед любил меня. За это он и отдал мне свой мотоцикл «Минск», на котором я совершал путешествия, где исследовал папиросы «Север».
Не возражаете, если вернусь в пионерлагерь? Там была библиотека. Так сложилось, что все мои бабки и деды были учителями, кроме того деда, что сидит на лавке. Ну, и привили мне библиотеки. Какой же мир открывался мне! Книга стала моей спутницей на всю жизнь! Я влюблялся в книги! Я был готов книги красть и крал их! Не то чтобы крал. Украл одну книгу, где нашёл информацию о том, что насекомых для гербария, или как там это называют, можно убивать при помощи никотиновой смолы из мундштука. Теперь улавливаете, как дед, рынок и лагерь сплетаются воедино?
Не могу забыть сигареты «Старт». Они стоили рубль тридцать против семидесяти копеек в разы лучшего «Космоса» или его наилучшей альтернативы «Родопи». Кто-то тогда решил срубить бабла, а это было непросто, и выдал в розничную сеть этот свой «Старт».
Ну что, на рынок? Или давайте, лучше в Москву! Там мы покупаем «Герцеговину флор», «Золотое руно» и «Яву» по сорок копеек. «Руно» ароматизировано вишней, а «Герцеговину», говорят, курил сам Сталин. Когда московские припасы кончались, я курил «Ватру», а про «Памир» явский я уже говорил. Ну, что, не вспомнили цену? Кажется, копеек шестнадцать…
Молодость… Сколько сил, энергии и здоровья дано человеку! И с каким усердием я плевать хотел на всё это. Нет, я, конечно, занимался спортом – лёгкой атлетикой, был лучшим в своей группе в клубе «Машзавода», да только, что греха таить, ушёл, сбежал на рыбалку с милым дымком, убившим моего деда.
Я не зря настаивал на времени, отдаваемом курению. Главная проблема, с которой я столкнулся, бросив курить, это избыток времени, возникший в результате. Может, у Вас будет по-другому, я не возражаю, но я настаиваю – бросайте курить! Знаете, увидел недавно фотку, где сигарета и пуля лежат рядом, а внизу написано: «Разная скорость, но цель одна». Не убивайте себя, пожалуйста! Мне без Вас будет очень плохо! Сейчас иней покрыл ветки деревьев и за окном чарующий, наконец-то, зимний пейзаж…
5. 02. 14. 9:17
По талонам... В то время... Когда не было Пу, когда жизнь била ключём и все вокруг были счастливы... А на колбасу смотреть ездили в Москву 
Да и Пу тогда был. Просто он скрывался в Питере...они все там скрываются, началось это с Владимира Ильича и его шалашика в Разливе.. 
Спокойный, там просто работает определённая схема:
Никогда не читал стихи - никогда не понимал их.
Никогда не курил сигареты - никогда не понимал этой привычки