Моя борьба (слабонервных прошу удалиться).

• Не думай о секундах свысока... Может быть кто-то иначе отнесется к своему здоровью.

Когда тебе 20, думаешь ли ты, что будет с тобой через 30 лет? Может ли вообще человек загадывать так далеко, когда он молод и полон сил, куча перспектив, всякие-разные планы на будущее... Думает ли он, что всё его существование зависит от работоспособности и устойчивости субстанции, называемой организмом? И о том, что эта субстанция в любой момент может дать сбой...

«Устав от вечных упований,

Устав от радостных пиров,
Не зная страхов и желаний,
Благословляем мы богов
За то, что сердце в человеке
Не вечно будет трепетать,
За то, что все вольются реки
Когда-нибудь в морскую гладь."
Да, за это стоит поблагодарить богов. Это их единственное благодарение в мире! Когда жизнь стала мучительной и невыносимой, как просто избавиться от нее, забывшись в вечном сне!

(Дж.Лондон. "Мартин Иден").

Длинная и жалостливая история.
Всё начиналось, как описано практически всюду: рак гортани и гортаноглотки диагностируется, как правило, на 3 - 4-й стадии, когда вариантов мало или нет совсем.
Только однажды, летом 2014, я сказал младшему брату: у меня, наверное, рак и дал потрогать крохотную, размером с горошину, опухоль в районе кадыка. Сказал и испугался...
То ли из-за страха перед таким диагнозом, то ли из-за обычной русской надежды на "авось пронесет", к врачу я тогда не пошел, тем самым фактически собственноручно подписав себе приговор. А ведь именно тогда еще что-то можно было предпринять...
Голос становился все более хриплым и когда практически пропал совсем, возникли трудности с работой, мой шёпот не всем был понятен. Непреходящая боль в горле, несмотря на прием антибиотиков и прочие разные процедуры, охриплость голоса и значительно увеличенные лифоузлы шеи заставили-таки осенью 2014 г. пойти в поликлинику (первый раз за 6 лет). Поход к ЛОРу закончился рекомендациями лечить фарингит, ларингит, полоскать горло, рассасывать граммидин, пить ципрофлоксацин. Это было в пятницу. Молодая, но очень внимательная и доброжелательная ЛОР-врач Пилипенко Дарина Олеговна сказала, что если в выходные станет хуже, езжайте в Анненки. Лучше, разумеется, не стало, по дороге решили заехать в БСМП. Тамошний врач вообще сказал, мол, что ты приперся сюда с ангиной. Поехали в Анненки. Дежурный ЛОР посмотрел-пощупал и выписал направление к челюстному хирургу на понедельник на 9.00 утра. Приехали в понедельник к 9.00, но оказалось, что по понедельникам в смотровом кабинете до 12.00 проводится... генуборка (!). 3 часа ожидания и наконец меня принял челюстной хирург, осмотрел, шприцом взял биопсию из шеи со стороны увеличенных лимфоузлов и через некоторое время отправил меня на СКТ. Посмотрев анализы и результаты СКТ, сказал, что "нашего ничего нет" и отправил к ЛОР-онкологу в КОКОД. Талонов, разумеется, не было, но мне всё же удалось попасть к онкологу. Процедуры повторились, и, поскольку результаты анализов готовятся 4 дня, врач отправил сдать анализы на ВИЧ, сифилис и всякие разные гепатиты, добавив, что к онкологу надо было придти, когда начал пропадать голос, но кто же знал-то!
В четверг озвученный результат анализов поверг меня в шок: не просто рак, а с метастазами в лимфоузлы шеи. Жена, как могла, обнадеживала, мол, может быть ошибка? Но я понял, что это начало конца.

Калуга.

Это было 13 октября, а 23-го положили во 2 хирургическое отделение КОКОД (головы и шеи), лечащий врач - заведующий отделением Борис Александрович Ирхин - замечательный человек с тонким чувством чёрного юмора - как-то к нему подошла пожилая женщина и спросила: Борис Александрович, я умру? - Конечно, и он умрет (показал на меня), и я умру, все мы умрем.
После осмотра Б.А. оптимизма не добавил, сказав: "Ну что же Вы так запустили у Вас рак гортаноглотки 4й стадии с метастазами в лифоузлы шеи!" Сказать, что у меня было подавленное состояние — не сказать ничего. К тому же пациенты 2-го ХО своим внешним видом рисовали мои перспективы во всех красках. Да еще перед выходными из БСМП к нам привезли 18-летнего узбека с распухшей и кровоточащей ногой. А хирурги - они ведь такие - их хлебом не корми, дай что-нибудь оттяпать. Вот и оттяпали узбеку ногу выше колена, зато спасли, как сами говорят, жизнь.
Потом опять были осмотры-анализы . Время шло, лечение всё не начиналось. Наконец, 28-го Б.А. дал выписку из ИБ и направление в ФГБУ МРНЦ Минздравсоцразвития г. Обнинска.

Обнинск.

Ездить пришлось два дня подряд: 5 ноября с женой и братом на его машине, а 6-го - на паровозе с дочерью. Вывод простой: всё это полная хрень - ушибка времени, денег и нервов. Народу столько, что пукнуть некуда - пук упрется в соседа. Дождавшись очереди, посетили вначале некоего "общего" онколога, которая своей древней костлявой рукой с жалобой на совершенное неудобство писания шариковой ручкой на стекле отправила меня к единственному (!) на весь обнинский центр принимающему в поликлинике онкологу-отоларингологу с часами приема (завидуйте, люди!) с 13.00 до 14.30 (разумеется, этого же дня). Та (между прочим, к.м.н., лет 35-ти) обшарила своим супермодным-светодиодным фонарем, но не по моде допотопными тянучкой языков из бинта и зерцалом, видевшим, видимо, горлы всех обращавшихся в этот центр с момента его основания, и своим опытным взором к.м.н. моё единственное и такое дорогое горло, выдала примерно следующее: сколько дней назад пропал голос? Пять? Не дней, а месяцев? И - после паузы: пусть в патанатомии сделают сейчас анализ, а завтра с результатом с утра ко мне в клинику. Написали, как попасть в морг, как - в клинику - все, как положено! И все же, насколько должна быть наивна 35-летняя к.м.н, раз отправляла она нас в ТУ самую патанатомию в 14.30, тогда как работает ТОТ самый морг до 14.00!!! Учитывая, что для того, чтобы найти в него вход, мы сделали без малого три круга, после объявления нас "персонами нон-грата" израсходовали в обратной 800-метровой, совершенно уникальной своей запущенностью, неухоженностью и просто грязью, дороге весь имевшийся на тот момент запас самых, надо сказать, изысканных слюней, мы пол-пути ехали, осмысливая случившееся. Но: НАДО, ЗНАЧИТ, НАДО! И на следующий день, правда, в другом составе и на другом транспорте отправились с утра в такой родной уже город Обнинск! Состояние мое было неважнецким, поскольку ночь не спал - искал и зарисовывал места прохода, проезда, пролаза ко всем и по всем этим моргам-клиникам-поликлиникам. И вот случилось! Отрыгнув оставшимися со вчерашнего дня отчетливо ядовитыми слюнями, "с толстой сумкой на ремне" обошли-таки обнинский центр с Главного входа, поперлись прямиком в патанатомию. Нас приняли, можно сказать, радушно, поскольку получить результат нужного анализа можно спустя некоторое время, заплатив предварительно в кассу 500 монет. Но надо, значит, надо. Ползем уже "полюбившейся" 800-метровой тропкой в сторону поликлиники, и, проникнув внутрь, понимаем, что вчерашняя проблемка с пуком - просто цветочки в сравнении с сегодняшним наплывом желающих расстаться навсегда со своими кровными. Сегодня не только пук, но и звук от него не смог бы отделиться от стенок кишечников посетителей этого "уникального в своем роде" вселенского центра современной отечественной медицины! Получив заветный талон в регистратуру, мы поняли, что в кассе происходят странные вещи - люди через одного (все, очевидно, не вполне здоровые, а некоторые - как я - вполне нездоровые), постепенно повышая тон, начинают роптать, дескать, отчего это вчера надо было платить 700, а нынче уж все 1300?! Суммы, а главное, разности этих сумм были у каждого свои, а вот моральная боль, добавленная к физической, получалась одна, но о-очень большая. С грехом пополам (сейчас я не имею ввиду свою любимую дочь, мужественно выдержавшую все "бури и невзгоды") нам удалось-таки обменять 500 полновесных рублей на блеклый квиточек об уплате с грозной припиской: "сохраняйте ДО КОНЦА". И мы радостные, что вырвались из этого вертепа, гордо именуемого поликлиникой, брели по изученной до мелочей и уже не кажущейся такой угрюмой и грязной в своей заброшенности, хотя и по-прежнему 800-метровой, дороге жизни к моргу в надежде наконец-то закончить свои страдания. Подождав положенные по их ведомственным разнарядкам "для порядку" минут 30, мы, обретя анализ и некоторый покой, направились в клинику в точности по схеме, мастерски нарисованной хорошо тренированной рукой медсестры, состоящей на верной службе у нашей замечательной и очаровательной 35-летней к.м.н. На приём к ней нас не пустили. Вместо этого, поражая окружающих своей гордой осанкой, беглым, но наверняка, знающим взглядом принцесса онкологии-отоларингологии вдруг заявила нам, с ног до головы покрытым одними лишь надеждами, что никакого лечения в данном учреждении для конкретно моей персоны не предусмотрено ввиду катастрофического отсутствия каких бы то ни было квот и проч. Что делать? - Лечиться по месту жительства, т.е. в наших старых добрых Анненках, откуда всего неделю назад меня благополучно "отфутболили" в досточтимый и прославленный город Обнинск. А чтобы явственно представить себе наш "путь домой", достаточно вспомнить замечательную и такую пронзительную в своей безысходности сценку из "Бременских музыкантов", когда они, забытые Трубадуром, тоскливо пылят по опустевшей дороге...
(Продолжение следует).